Она поднимается по старой лестнице, привычно подскакивая при ходьбы в своих ярко-розовых кедах, и на ходу заплетая волосы во что-то лохмато-неопределенное. На губах - едва уловимая лавгудовская улыбка, которая совершенно ничего не значит, кроме как, что ее обладательница снова "где-то не здесь". Она выглядит получше, чем раньше - уже не так бледна - на щеках появился легкий румянец, миссис Уизли взяла на себя ответственность откормить похудевшую до самых костей Луну, что одобрили в доме абсолютно все, и у нее понемногу это получалось. Лавгуд не выглядела как прозрачное привидение, и даже огромные глаза поблескивали живыми искорками. Была ли в том заслуга Молли, что так самозабвенно запихивала в Луну еду, или причина крылась немного в другом, над чем Джинни и Гермиона не упускали случая подшутить, никто, собственно, и не знает.

Но как бы Луна не старалась держаться и находить радости, раны на сердце еще были свежи. Почти каждую ночь она просыпалась в холодном поту, каждую ночь в своих кошмарах она обнимала ледяное тело отца, гладила его спутанные белые волосы, прижималась губами и бескровной щеке и кричала, просила, трясла, даже била его, чтобы он не бросал ее одну, чтобы вернулся, чтобы был рядом, плакала, что они семья, пусть и не очень большая, пусть их всего двое, но двое это все равно уже что-то. Во сне она слышала, как мелодично позвякивают стеклышки-ракушки под сквозняком, как холодный воздух забирается под самую кожу и леденит кровь и стучащее, как колеса Ховартс-Экспресса, сердечко. Луна прижимает отца к себе, но чьи-то сильные руки неожиданно оттаскивают ее от него, и хоть она и кричит, и выдирается, размахивая руками и ногами, он отдаляется - такой... белый и холодный, совсем как бумажный кораблик в осенней лужице, уплывающий прочь. Теплые, обжигающе руки стискивают ее в объятиях, но когда Луна открывает глаза, она одна, в холле Гриммо 12, где сбоку посапывает мирно миссис Блэк, а сама Лавгуд обнимает себя за плечи, шмыгая покрасневшим от слез, носом. Луна решила, что она должна что-то с этим сделать. Хоть что-нибудь. Ну а так как привязывать себя к кровати казалось ей не самый гуманной и удачной идеей, да и всякие травяные настойки тоже не помогали, то альтернативный вариант был один.

Луна толкает старую, темную дверь своей комнаты и замирает на пороге, уставившись на высокого рыжего парня, который с заинтересованной и совершенно невинной физиономией пытается развернуть небольшой бумажный сверток. Мгновение она лишь молчит, а потом с поразительной для нее скоростью кидается вперед и выхватывает  вещицу из его пальцев и, прижимая ее к груди, чувствует, как цепочка медальона скользит по пальцам и отдает могильным холодом. Луна вздрагивает и прячет ее обратно в бумагу, бросая на Джорджа неодобрительный, испуганный взгляд и замечая, что солнышко сегодня снова запуталось в его встрепанных волосах. Лавгуд мысленно дает пинка обнаглевшему, в такой серьезной ситуации, мозгошмыгу, и вздыхает.
- Брать чужие вещи не всегда безопасно, Джордж... - Она всегда безошибочно различает близнецов, и даже если ее спрашивают, не знает, как это объяснить. Может, это потому, что она так часто их рисовала, что знает наизусть каждую черточку лиц, блеск глаз, изгиб ухмылки, торчащий непослушный волосок в прическе... А может, она просто так чувствует - она не задумывается об этом. - Я не пытаюсь тебя устыдить, ты не думай...
Ее голос звучит как всегда мягко, в нем привычные внеземные нотки, но сейчас там есть еще кое-что, что придает ему особенную... странность. Там забота и... испуг?
- ...От недолгого контакта не случилось бы ничего ужасного, но надев этот медальон раз, ты уже не захочешь его снять. - Она плотнее сворачивает бумагу и облокачивается о стол, задумчиво кусая губы. Она заметно нервничает и чувствует себя так странно, будто собирается сделать какую-то ужасную вещь.

Отредактировано Luna Lovegood (2014-10-11 01:18:47)

Луна слушает Джорджа внимательно, не сводя с него больших светлых глаз. Он как обычно шутит, и девушка любуются едва заметной ухмылкой на его губах. Она неожиданно задумывается о том, какие они - теплые? мягкие?... Сладкие на вкус? И незаметно для себя скользит пальцами по своим губам, словно пытаясь мысленно сравнить. Однако его слова про опасность заставляют ее вынырнуть из ее облачных мыслей и вернуться на грешную землю. Луна немного удивленно улыбается и зарывается рукой в лохматую копну белоснежных волос, будто мешкая с ответом.
- Опасно?.. - Она едва слышно хмыкает и вздыхает. - Когда мы были с отцом в Африке, опасности были на каждом углу... особенно странно было, когда нас поймало местное племя, поклоняющееся вуду. Папа столько всего нового узнал.. пугающего, но безумно интересного. Он вообще всегда был падок на интригующие вещи.
Воспоминания об отце отдаются тупой болью в сердце, но Луна старается этого не показывать. Она должна быть сильной - ради них всех. Мама сказала бы, что не стоит держать всю боль в себе, что в итоге она отравит тебя прямо изнутри, и ты будешь медленно умирать от этого яда, в одиночестве...

Когда становилось совсем невыносимо, Луна запиралась в ванной и плакала, поздно ночью, когда огромная очередь страждущих быть чистенькими, уже давно сопела в своих теплых постелях. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел ее слезы, хоть папа и говорил, что плакать - не позорно, и никакая это не слабость, а просто способ избавиться от тоски.
Но Лавгуд не думает, что Джордж не замечает, как она опускает взгляд, будто пряча его, она знает, что он все понимает. Когда они остаются наедине, они часто просто молчат, но это то молчание, которые может поведать намного больше, чем слова.
- ...Или точнее, как ты рядом то оказалась?
Луна поправляет сползший на одно плечо вырез своего свитера и запрыгивает на стол, устраиваясь на нем поудобнее. Она знает, что Сириус, который на дух не переносит все, что связано с его семьей - даже последнюю серебряную чайную ложку, не будет очень-то против.
Луна берет сверток в руки и задумчиво вертит в пальцах. Она решает, говорить Джорджу или все же промолчать. С другой стороны, помощь бы ей действительно понадобилась, но вот согласится ли он? А если нет, и если он вообще захочет ее задержать? Они же друзья, а задумала она не самое простое дело.
Считайте ее чокнутой, сумасшедшей, безумной, но она чувствовала, что ее отец еще где-то рядом, что он неспокоен, что они с мамой не вместе на небесах. Ей нужно знать, кто это сделал. Ей нужно увидеть глаза этого человека... нет, чудовища. Нужно заглянуть в эти черные дыры, увидеть там зияющую пустоту, и... что делать дальше, она не знает. Но эта мысль не дает ей покоя. Никак.
- Я просто шла в свою комнату. Так совпало, что и ты оказался тут. - Она склоняет голову набок и спрыгивает обратно на пол, звонко шлепнув кедами. - Мне нужно в Лютный переулок. Я пришла сюда за вещами.
Луна открывает старый платяной шкаф и задумчиво разглядывает вещи. ей стоило бы хорошо продумать этот поход, но с другой стороны, ей кажется, что времени у нее все меньше и меньше. Не отрывая взгляда от содержимого шкафа, она спрашивает:
- Ты не хочешь прогуляться вместе со мной?